Когда для некоторых завистников результат собственного собирательства оказывалась весьма незначительным, а то и вовсе никаким, интерес этот возрастал до намерения завладеть чужой добычей, которую можно было только отнять. Для осуществления этой, неблаговидной цели использовалось насилие в процессе неорганизованного взаимодействия между сильным и слабым, после завершения которого происходил, как правило, передел результата труда слабого в виде бесцеремонного присвоения его сильным. Вот таким, примитивным и неприглядным образом, представлявшим собой жестокое подчинение слабого сильному, происходило удовлетворение непреодолимого интереса к результату чужого труда. Вот такое, примитивное и неприглядное зрелище являли собой первые экономические отношения в человеческом обществе, носившие эпизодический и случайный характер.
Распределение, явившееся результатом экономических отношений между сильным и слабым, получило в дальнейшем свое продолжение в нескольких направлениях. В направлении одном – в виде единоличного распределения результатов совместной производственной деятельности. В направлении другом – в виде единоличного распределения совокупного результата общественного производства. В направлении третьем – в виде централизованного распределения некоторой части совокупного результата общественного производства. В направлении четвертом – в виде распределения между победителями и побежденными. В направлении пятом – в виде распределения между участниками полномасштабного неуправляемого самопроизвольного процесса в экономических отношениях. И в направлении шестом – в виде распределения между преступниками и их жертвами.
С возникновением коллективной производственной деятельности появилась необходимость распределения ее результатов. Это распределение можно было осуществить всего лишь двумя способами, одним из которых являлся полномасштабный неуправляемый самопроизвольный процесс, неприемлемость которого представляется очевидной, а другим – единственно возможное на то время распределение единоличное. Вопрос о праве осуществления единоличного распределения выяснялся посредством насилия в процессе неорганизованного взаимодействия между наиболее сильными сородичами, после завершения которого самый сильный из них оказывался на вершине пирамиды общественной иерархии, в соответствии с которой определялось отношение каждого к результатам совместной производственной деятельности. Каждый, осуществлявший единоличное распределение, обладал огромным преимуществом перед всеми остальными в виде единоличной над ними власти и всегда стремился как можно дольше сохранять свое привилегированное положение, используя для этого любые средства и методы, включая самое жестокое насилие. То есть, единоличное распределение результатов совместной производственной деятельности всегда основывалось на отношениях господства и подчинения, складывавшихся в процессе использования насилия и сохранявшихся в течение продолжительного времени с помощью всевозможных методов угнетения, недостаточность которых всегда дополнялась тем же самым насилием.
Если история человечества является историей непрерывной и ожесточенной борьбы за передел: как результатов совместной производственной деятельности, так и результатов общественного производства в целом, то одновременно она является историей единоличного распределения.
С распадом первобытного стадного сообщества на отдельные немногочисленные общины единоличное распределение результатов совместной производственной деятельности превратилось в единоличное распределение совокупного результата общественного производства. Возрастание численности первобытных общин и расширение занимаемых ими территорий обусловили достижение физической невозможности осуществления единоличного распределения, превратившегося в распределение централизованное, на основе которого происходило формирование органов управления экономическими процессами в виде образования соответствующего бюрократического аппарата. Тем самым были созданы предпосылки для перехода достаточно многочисленных и развитых для того отдельных человеческих общностей к государственной форме своего существования.
Переход к животноводству и земледелию своевременно дополнил убывающие возможности коллективной производственной деятельности. Казалось бы, что с переходом к индивидуальной производственной деятельности исчезает и сама необходимость централизованного распределения совокупного результата общественного производства. Однако уже были образованы общественные структуры, не принимавшие никакого участия в производственной деятельности, поэтому власть не позволила индивидуальным производителям отделиться от остальной части уже сложившегося общества. Если до того распределение осуществлялось с целью что-то дать каждому его участнику, то для дальнейшего осуществления централизованного распределения требовалось только что-то взять у многих его участников. Хотя у власти хватит наглости утверждать, что она дает каждому остающуюся у него часть.
Вопрос о праве осуществления централизованного распределения выяснялся посредством насилия в процессе неорганизованного взаимодействия между наиболее сильными соплеменниками, после завершения которого самый сильный из них оказывался на вершине пирамиды общественной иерархии, в соответствии с которой определялось отношение каждого к совокупному результату общественного производства. Каждый, осуществлявший централизованное распределение, обладал огромным преимуществом перед всеми остальными в виде абсолютной над ними власти и всегда стремился как можно дольше сохранять свое привилегированное положение, используя для этого любые средства и методы, включая самое жестокое насилие. То есть централизованное распределение совокупного результата общественного производства всегда основывалось на отношениях господства и подчинения, складывавшихся в процессе использования насилия и сохранявшихся в течение продолжительного времени с помощью всевозможных методов угнетения, недостаточность которых всегда дополнялась тем же самым насилием.
Если история человечества является историей непрерывной и ожесточенной борьбы за передел: как результатов совместной производственной деятельности, так и результатов общественного производства в целом, то одновременно она является историей централизованного распределения.
Примитивность первых орудий труда, несовершенство способов производства, непостоянство благоприятных природных условий не могли обеспечить первобытной общине необходимый постоянный достаток пищи. Почти ежедневная в ней потребность, во многих случаях весьма настоятельная, имела своим следствием возникновение интереса у членов общины к результатам производственной деятельности ближайших соседей. Когда недостаток пищи оказывался критическим, интерес этот возрастал до намерения завладеть чужим добром, которое можно было только отнять. Для осуществления этой, в высшей степени безнравственной цели использовалось насилие в процессе неорганизованного взаимодействия между победителями и побежденными, после завершения которого происходил, как правило, передел результатов производственной деятельности побежденных в виде беспорядочного грабежа победителями. Вот таким, примитивным и неприглядным образом, представлявшим собой жестокое разбойное нападение, происходило коллективное удовлетворение непреодолимого коллективного интереса к результатам чужой производственной деятельности. Вот такое, примитивное и неприглядное зрелище являли собой первые экономические отношения между отдельными независимыми человеческими общностями, носившие эпизодический и случайный характер.
Для власти любого государства всегда была недостаточной собираемая на ее нужды часть совокупного результата общественного производства, значительно увеличить которую можно было только путем завоевания новых территорий. Для этого организующая сила государственной власти превратила первые случайные разбойные нападения, совершавшиеся большей частью только для того, чтобы выжить в крайне неблагоприятных условиях, в заблаговременно планируемые и тщательно подготавливаемые захватнические войны, ведение которых уже возлагалось на хорошо обученные и оснащенные регулярные армии. Дополнительно к непременным грабежам, в процессе которых первые победители выгребали только лишь все необходимые им результаты производственной деятельности побежденных, последующие уже захватывали некоторую часть местного населения в качестве рабов. Вследствие использования в дальнейшем принудительного и практически безвозмездного рабского труда значительно возрастал экономический эффект военной победы. Одновременно существенно сокращалось количество войн необходимых для достижения определенного экономического результата. Следующим шагом в этом направлении явилось заключение кабальных мирных договоров, которые всегда писались под повелительную диктовку победителей, оговаривавших для себя всевозможные, как разовые, так и долговременные, послевоенные экономические преимущества. Не лишним в этом смысле явилось утверждение вассальной зависимости между победителями и побежденными, также позволявшее более длительно и более полно использовать экономические выгоды военной победы. Непосредственным присоединением завоеванных территорий вместе с населявшими их покоренными народами был достигнут возможный максимум практической целесообразности использования завоеваний в качестве средства удовлетворения экономического интереса. Присоединение позволяло неограниченно долго и наиболее полно использовать экономические выгоды военной победы, исключая одновременно необходимость дальнейших войн с уже однажды покоренной человеческой общностью. Максимум практической целесообразности одного завоевания можно было увеличить только путем осуществления второго, затем третьего и т. д., вплоть до достижения максимума абсолютного одновременно с завоеванием мирового господства.
Если история человечества является историей непрерывной и ожесточенной борьбы за передел: как результатов совместной производственной деятельности, так и результатов общественного производства в целом, то одновременно она является историей войн.
Полномасштабный неуправляемый самопроизвольный процесс в экономических отношениях происходит в виде самостоятельной борьбы каждого его участника за свое выживание. Каждый старается захватить как можно больше и вступает в неорганизованное взаимодействие с любым другим участником, мешающим достижению этой цели. Возникает он тогда, когда распределяются весьма ограниченные, а то и заведомо недостаточные ресурсы властью, которая уже неспособна обеспечить с помощью соответствующего насилия порядок в экономических отношениях. В том или ином виде неуправляемый самопроизвольный процесс представляет собой явление постоянное и неизбывное.
Наиболее значительной составной частью постоянного неуправляемого самопроизвольного процесса является преступность. Возникнув в виде экономических отношений между сильным и слабым, она представляла собой некоторое время множество индивидуальных актов насилия, к которым затем добавились акты насилия группового. В дальнейшем образовалась организованная преступность в виде отдельных, долговременно действующих организованных преступных группировок (ОПГ) и даже отдельных организованных преступных сообществ (ОПС). В настоящее время организованная преступность превращается в преступность высокоорганизованную путем слияния отдельных ОПГ или ОПС с различными государственными структурами. Более того, в некоторых случаях организованная преступность вступает в прямое противоборство с властью. Представляется очевидным, что все организационные изменения преступности направлены на расширение сферы своего влияния и на создание благоприятных условий для продолжения своей деятельности на долговременной, а то и на постоянной основе. Пределом развития преступности является превращение ее во власть, тем более, что и отстоят они друг от друга совсем недалеко, и т.д.
Если история человечества является историей непрерывной и ожесточенной борьбы за передел: как результатов совместной производственной деятельности, так и результатов общественного производства в целом, то одновременно она является историей преступности.
Все, интересующиеся происхождением насилия, должны уяснить себе, что оно ниоткуда и никогда не произошло, а всего лишь благополучно перекочевало из доисторического времени в современную человеческую историю в качестве средства подчинения одного человека другим. Сильный подчиняет слабого, осуществляющий единоличное распределение подчиняет остальных участников, победители подчиняют побежденных, преступники подчиняют своих жертв, власть подчиняет всех. И в настоящее время насилие является единственным средством утверждения отношений господства и подчинения, на основе которых осуществляется распределение преступниками, капиталистами и властью.
Если история человечества является историей непрерывной и ожесточенной борьбы за передел: как результатов совместной производственной деятельности, так и результатов общественного производства в целом, то одновременно она является историей насилия.
Таким образом, только устранение единоличного распределения результатов совместной производственной деятельности и достаточное ограничение централизованного распределения совокупного результата общественного производства позволят наиболее значительно ограничить использование насилия в человеческом обществе в качестве средства удовлетворения экономического интереса.
В.Я. Мач
Предыдущие тексты | 
