Открытое письмо моим друзьям и соратникам - 20 Мая 2013 - КОРРУПЦИЯ, ЧУВАШИЯ. ПРОТИВ КОРРУПЦИИ И ВЗЯТОЧНИЧЕСТВА

Я вынужден вам сообщить пренеприятнейшую весть: Следственное управление Следственного комитета РФ по Чувашской Республике 4 апреля вынесло постановление о привлечении меня в качестве обвиняемого по статье по 282, часть 1 Уголовного кодекса РФ. Дело в начале мая 2013 года уже передано в суд. «Статья 282. Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства 1. Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации, - наказываются штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок». Даже не говоря о сути обвинений, выдвинутых против меня, следствие проведено с грубейшими нарушениями требований уголовно-процессуального кодекса РФ, Конституции РФ и Конституции ЧР. Несмотря на мои ходатайства перед следствием, мне материалы дела, постановления, связанные с расследованием данного дела и обвинением меня, на родном мне чувашском языке – первом государственном языке не предоставляются. Говорят, следователя поджимают какие-то сроки. В связи с этим, они торопятся. 1 мая 2013 года ко мне домой приехал следователь и хотел при понятых вручить мне обвинительное заключение на русском языке, я потребовал на чувашском. Я зашел домой, и как говорят свидетели, они бросили обвинительное заключение на пол в подъезде на нашем этаже и ушли. Скоро, видимо, предстоит суд. Мой совершенно маленький опыт слежения за ситуацией в правоохранительных органах в Чувашии говорит о том, что написано левой ногой следователя – как бронебойный снаряд насквозь пролетает через все суды, утверждается решениями судов мгновенно. Суды обвиняемых даже не слушают, никакие ходатайства не удовлетворяют, переписывают обвинительное заключение и выносят такое же обвинительное решение. Хоть бревно в глаз – никакая апелляционная или кассационная инстанция это никогда «не обнаруживает». Поэтому, по некоторым оценкам в интернет-сообществе, в РФ в тюрьмах больше 50 процентов сидят ни в чем не повинные люди.Поэтому у меня тоже на справедливое правосудие шансы малы. Притом, за все это время мои источники внутри самих правоохранительных органов не раз сигнализировали – заказ идет свыше. Притом, за всем этим стоит всемогущий ФСБ. Рыцари плаща и кинжала. Рыцари без чести и совести. Все мои переговоры записываются, вся переписка прочитывается, все мои контакты контролируются. В связи с этим я вынужден открыто предупредить всех своих друзей и соратников, что дальнейшие контакты со мной чреваты для вашего будущего. Поэтому если у вас появится желание пока воздержаться от контактов со мной, я это не восприму как предательство, а восприму как тактический ход, коим искусством все мы, конечно, должны вооружаться в этой жизни. А для тех, для кого-то на сегодняшний день не самый демократичный режим в Российской Федерации, разложенное коррупцией, с другой стороны – самая эффективная и безжалостная организация, как ФСБ РФ, и мощный репрессивный аппарат, сравнимый, наверное, со сталинскими опричниками, не являются препятствием для продолжения контактов со мной, может, даже усиления их, или же даже открывающие новые возможности поддержать меня морально и материально, я постараюсь более тщательнее изложить свое понимание того, как и почему я оказался в данной ситуации. 1. Я всю свою сознательную жизнь трудился на благо своего народа и страны: преподавал в школе, работал в молодежной (комсомольской) организации, в районной газете. Я никогда не был диссидентом, однако всегда отличался инициативностью. Правда, все свои инициативы согласовывал и добивался утверждения в вышестоящих инстанциях, поэтому я не герой, безумству которых поют славу. Хотя, на убеждениях и принципах могу стоять твердо. В 1984 году меня перевели редактором чувашской областной молодежной газеты «Молодой коммунист» в Чебоксарах. Здесь тоже был инициативным, чтобы улучшить работу на доверенном участке. И вот здесь в первый раз я, видимо, попал на заметку чекистам. В Новочебоксарске работало оборонное предприятие «Химпром», которое, как после мы узнали в годы перестройки, выпускало химическое оружие V-X (типа американского эйдженджорандж). До сих пор, по слухам, в подвалах уже приватизированного «Химпрома» хранятся запасы химоружия, достаточного чтобы 12 раз уничтожить все живое на земле. Мы такие подробности не знали, и знать не стремились, а было просто желание лучше освещать работу молодых рабочих, тем более предприятие носило имя Ленинского комсомола. Комсомольская организация насчитывала где-то около 6 тысяч комсомольцев, если мне память не изменяет, - это был основной костяк городского комсомола. И вот по согласованию с куратором – секретарем обкома комсомола, мы вышли с письмом в адрес управления гостайн в Чувашии, чтобы нам тоже разрешили упоминать в газете «Химпром». А было так – областная партийная газета имела право упоминать «Химпром», допустим, в каком-то списке лауреатов или делегатов, а мы имели право только его перепечатывать. Материал с «Химпрома» мы тоже не имели права готовить. Не помню, чтобы нам какой-то письменный ответ давали по «Химпрому», разрешение однозначно не получили, но с тех пор начал замечать за собой «хвосты», дюже подозрительные личности подсаживались и пытались войти в контакт и как-бы добродушно налить в ресторанах. Добавлю, Новочебоксарск и, из-за него, Чебоксары тоже были закрытым городом для иностранцев. Наш коллектив в молодежной газете был творчески потенциальный, хотели горы сворачивать, поднимали новые темы, искали новые формы подачи материала. Начали публиковать аналитические материалы, аж шум стоял в республике. Были-то годы застойные! Если основная масса читателей верхом свободы слова знали «Комсомолку» и «Литгазету», то мы учились у «Московского комсомольца», выписывали и читали молодежки Прибалтийских республик. И где копировали, где творчески развивали идеи и шли дальше. Где набирали смелость, решительность. Старшие «товарищи» упрекали нас за публикацию «портянок», ведь залатанная малюсенькими сообщениями о вывозе удобрений на поля, о том о сем, наша малоформатная газета им конкуренцию составлять не могла. А рядом с обновленной нашей газетой бросалась в глаза импотентность ежедневных газет «чинных взрослых». Народ, измордованный закрытым режимом, уже жаждал мыслей, размышлений, расследований. И вот один молодой писатель, вернувшись из учебы в Москве, видимо, ужаснувшись увиденным в Чувашии мракобесием, особенно в национальном вопросе, искренне жаждавший перемен, написал статью «Уроки чувашского», где ставился вопрос о необходимости обучения чувашскому языку даже в школах Чебоксар. Это теперь кажется, что ничего крамольного в этом не было. Ныне в школах Чувашии, худо-бедно, по два-три часа в неделю чувашский язык преподают. Но мы-то этот вопрос подняли, кода еще и перестройки-то не было! Еще не была «объявлена» гласность! Естественно, читатели взвыли, поразились нашей смелости, были и недовольные. Вдруг где-то через неделю звонят из сектора печати Чувашского обкома КПСС и просят подготовить комплекты для членов бюро обкома. Помню, статья была напечатана в двух номерах. Но где их найти-то? Все разобрано… Вырвав из редакционных подшивок, еле-еле несколько комплектов приготовили и передали выше. И тишина. Пытаюсь узнать итоги обсуждения ли, решения ли бюро обкома КПСС по данному вопросу через руководство Чувашского обкома ВЛКСМ – опять ничего путного не говорят. В общем, черезмесяца два-три на очередной отчетно-выборной комсомольской организации меня в список членов обкома ВЛКСМ не включили, на пленуме редактором газеты утвердили своего чиновника, который в жизни даже заметку в стенгазету не писал. Правда, что мы за это время успели еще кое-что начудить. Например, выпустили то ли сдвоенный, то ли строенный номер (первую толстушку в Чувашии!), посвященную очередному юбилею чувашского поэта МишшиСеспеля. По согласованию с вышестоящим куратором, номер напечатали в два цвета. А до этого добавочный красный цвет в газетах появлялся только на революционные праздники! Поэт-то был революционером, но, кроме всего, страстным патриотом своего родного чувашского народа. В его совсем маленьком творческом наследии (прожил-то всего неполных 22 года)заложена вся программа духовного возрождения своего родного народа и которая, к сожалению, до сих пор актуальна. Да и готовившие мое увольнение чиновники на всякий случай приберегли экономический компромат, допущенный в бытность моей работы первым секретарем Батыревского райкома комсомола, хотя - сотворенный именно по указке из обкома комсомола, а я сопротивляться не умел. Но эта методика управления кадрами ныне применяется в России еще шире: все знают, что даже предпринимателям создают такие невыносимые условия экономической деятельности, что без каких-то, пусть даже маленьких, ухищрений не обойтись. А если вдруг кто-то не понравится чем-то начальству района или партии (мало отвалил денег, другой партии помог, оказался конкурентом в чем-то или бизнес приглянулся), то сразу запускается репрессивный аппарат в виде налоговых, всяких контролирующих и правоохранительных органов, которые обязательно найдут компромат, которые где лежат – всем давно все известно. Вот этот «секретный» инструмент был против меня применен аж в 1984 году. Бдительные товарищи телегу на меня накатали именно через недельку – две после упомянутого закрытого обсуждения вышеназванной статьи членами бюро Чувашского обкома КПСС. На первых порах меня оставили в редакции молодежной газеты на должности ответственного секретаря, по сути – заместителя редактора. Мы свою творческую линию сумели сохранить, новый чиновник-редактор не посмел сразу поломать настрой, а там и перестройка грянула. Мы начали печатать и запрещенного в нашей стране чувашского поэта Г.Айги, писавшего на русском, брали интервью и у священников, и у разных столичных творческих деятелей, перепечатывали из центральных газет – все это шло нарасхват, интернета-то еще не было. Но это опять кому-то не понравилось, в обкоме КПСС меня попросили добровольно уйти с этого поста, обещав трудоустроить рядовым корреспондентом. Но обманули, даже корреспондентом не взяли. И так было везде. Мне даже пришлось на время выезжать по оргнабору на заработки во Владивосток, грузчиком в морской порт. В 1989 году меня приняли на работу корреспондентом в отдел промышленности, строительства и транспорта чувашской республиканской газеты «Коммунизм ялавĕ» (Знамя коммунизма), где я тоже был в гуще преобразований, сплотил молодой костяк творческого состава, творческая жизнь редакции забурлила. Отчетливо помню: однажды мы предложили пленуму или президиуму правления Союза журналистов Чувашской Республики альтернативный проект решения. На следующий же день главный редактор вызвал меня на ковер: как посмели? Кто велел? Кто организатор? А у него буквально накануне вышла книга прозы, где главным героем был такой неравнодушный журналист-борец. Редактора старой генерации так «руководили» творческим процессом – целый день на работе писали рассказыи повести. Наш редактор тоже был такой писака. Мне пришлось сделать невинные глаза: вот, прочитал вашу повесть, вдохновился, поэтому решили проявить молодежную инициативу. Рот редактора остался открытым, у него хватило сил только махнуть рукой… Я и таком прозаическом отделе находил прозу сути. Например, провел круглый стол на тему экономики, где впервые был озвучен вот такой вывод: неправда, что Чувашию называют дотационной, анализ взаимоотношений центра и провинции, проведенный группой молодых и энергичных экономистов во главе с деканом экономического факультета Чувашского государственного университета во главе с Л.Кураковым убедительно показал, что центр забирает куда больше, чем отдает обратно.Эту тему, кроме меня, до сих пор ни один журналист не затрагивал, потому что властями не одобряется, хотя чувашей до сих пор постоянно оскорбляют «дотационностью». Или же, освещая пребывание «сватовской» делегации из Ярославской области, рассказал читателям, что, по мнению гостей, сведущих в этом деле, в Чебоксарах нет ни единого законченного архитектурного ансамбля, богом данный ландшафт архитекторами используется бездарно, в том числе – набережная Волги, да и расположение города и промзон непродуманное. Вообще, гости «надеялись увидеть самобытный чувашский город – столтцу Чувашской Республики, а оказались в типичном среднерусском городе» (вот с тех пор у меня твердое убеждение: для настоящего русского человека чувашская культура, язык, самобытность – не в тягость, а наоборот краски и красота жизни.Мы в тягость – только шовинистам.) К слову, такой русский открытый и честный взгляд на Чебоксары и чувашей, кроме меня, не освещен ни одним журналистом и изданием Чувашии. Про город – тоже самое. С тех пор законченного ансамбля не появилось, но появились лауреаты госпремии РФ за преобразование города во главе с бывшим президентом Чувашии Н.Федоровым. Что он сделал такого, чтобы заслужить такую высокую награду? Да, он запрудил плотиной запланированный искусственный залив в центре города, не заполненный из-за задержки подъема воды на Чебоксарской ГЭС, и накачал воды в этот пруд. Но не более. И за это –госпремия России? Но этими вопросами нынешние журналисты не задаются. А мы в конце 80-х и в начале 90-х в даже в коммунистической газете задавались очень многими вопросами, так что главный редактор даже обратился с заявлением на имя первичной партийной организации с просьбой разрешить ему увольнение меня с работы. Обращение было неправомерное, партсобрание разрешение на увольнение не дало, но мне объявили выговор с занесением в учетную карточку, присовокупив мою семейную обстановку. До сих пор меня поражает – как сильна была вера чиновников «в футляре» во всесилие КПСС! И оно выветривалось долго, а у некоторых не выветрилось до сих пор, мутантно перерастая в такую же веру в партию власти «Единая Россия». После развала СССР газету переименовали в «Хыпар», где я спервапроработал заведующим отделом культуры и межнациональных отношений. Работы было непочатый край, времена были бурные, мы стремились обмозговать суть своего национального бытия, побудить народ к возрождению, заявить о своих правах, наладить международное сотрудничество, в том числе – с родственными тюркскими народами. Выход на международный уровень, до сих пор полагаю, чувашам нужен, чтобы изжить в себе комплекс неполноценности, четко прослеживаемый в якобы народной поговорке «Канашраниртсенчăвашчĕлхикирлĕмар», то есть – после Канаша (чувашская станции на Трансссибирской железнодорожной магистрали) чувашский язык не нужен. Эта поговорка, скорее всего, запущена именно недоброжелателями как программа самоуничтожения народа. А опыт общения чувашей с представителями других стран и культур, в особенности – с родственными, убедительно показал, что мы не шовинистическому миру интересны и нужны именно как носители самобытной чувашской культуры.Это совершенно другое, чем «Говори на нормальном языке!», что слышат чуваши даже в столице чувашского государства в Чебоксарах. Значит, должен появиться стимул и к сохранению и развитию своей нации. Но времена меняются, после прихода к власти в Чувашии Н.Федорова, заявившего «я каленым железом выжгу чувашский национализм», я с такими убеждениями, естественно, оказался неугодным, и в 1998 году был противозаконно уволен с должности заместителя главного редактора одновременно по четырем пунктам статьи 33 КЗот (в связи с сокращением штата, за недостаточную квалификацию, систематическое неисполнение обязанностей, прогул без уважительных причин). Попытки оспорить в суде мое увольнение успеха не принесли. С тех пор меня по своей практической квалификации журналиста никуда на работу в СМИ в Чувашской Республике не берут. Мое имя запрещено к упоминанию на страницах газет и журналов, на радио и телевидении. Например, на вновь образованном национальном радио Чувашии интервью со мной о работе Чувашского центра культуры Тюркского мира сняли с эфира за пять минут до начала передачи. Даже в связи с этим обвинением в сообщениях мое имя не упоминается, а только, мол, журналист, мол, мужчина предпенсионного возраста и т.д. В связи с таким положением, в поисках разовой работы, я оказался в качестве переводчика с чувашского на русский на судебных процессах, связанных с газетой «Взятка», куда меня пригласил защитник П.Тымарлан. Именно там, осенью 2009 года, я познакомился сучредителем и главным редакторомгазеты «Взятка» Э.Мочаловым. После он привлек меня к редактированию и корректуре своей газеты. О публикациях в газете «Взятка» можно судить, ознакомившись с ними на сайтах www.anticorruption.ucoz.com, http://www.irekle.org, anticor_21, chuvashsky,интенет газете Чувашии в livejournal.com. 2. В итоге, я вот оказался в качестве обвиняемого.Но при анализе ситуации с моим обвинением, нужно учесть еще вот такие факторы.На самом деле, все дела в судах должны рассматриваться именно так: предыстория, событие, продолжение. Но редко когда обвиняемые могут добиться обращения внимания на вот это, в особенности – на предысторию. Но то, что они не практикуют в нашу пользу, не говорит о том, что тоже самое они делают против нас. Нет, когда надо оценивать нас, на весы кладут все и вся, что у нас накопилось за нашу жизнь! Первое. Возрождение чувашского национального движения в конце 20 века. Я частично изложил свое видение и участие в нем как журналиста. Но кроме своей профессиональной работы, я активно участвовал в работе Партии чувашского национального возрождения. Ее значение и роль в начале 90-х годов в общественной жизни республики сегодня практически невозможно даже передать! Это и Декларация о суверенитете Чувашской Республики, и проект новой Конституции, и закон «О языках», и внедрение должности Президента Республики, и учреждение Чувашского национального конгресса и многое другое. Я не был в числе первых лиц, но всегда выполнял много черновой работы, отличался принципиальной и твердой позицией.И, как многие, даже позже не изменял идеям и лидерам. Естественно, политические враги мне этого никогда не простят. Второе. Международная деятельность. О роли и значении этой деятельности я изложил выше. Я принимал участие в деятельности Международной организации тюркской молодежи, Ассамблеи тюркских народов, Ассамблеи народов Поволжья и Урала, Организации непредставленных наций и народов. Кроме этого, международную деятельность я вел в течение 30 лет через Фонд имени репрессированного чувашского Поэта Васьлея Митты. За заслуги перед чувашской культурой за эти годы стали нашими лауреатами Карой Чех и Иштван Ч.Варга (Чехословакия), ДжанробертоСкарчиа и АлессандраТревизан (Италия), Питер Франс (Великобритания), Леон Робель (Франция), АнникаБэкстрем (Швеция), Туран Язган, КемальЧапраз (Турция), БекжигитСердали (Казахстан). Это те люди, которые заслуживают благодарностей от имени чувашского правительства, однако, они без приказа из Кремля даже поблагодарить их боятся. Третье. Особняком в этом ряду стоят контакты с тюркскими народами. Исторически так сложилось, что чуваши в конце 20 века свою принадлежность к большой тюркской ветви человечества начали воспринимать через Турцию. Ученые, творческие и общественные деятели начали участвовать в международных конференциях, фестивалях. Турция, Казахстан, Кыргызстан начали выделять квоты для чувашской молодежи на получение бесплатного высшего образования в тюркских государствах. В Чебоксарах открыли чувашско-турецкий лицей и школу секретарей-референтов. Но когда в одночасье государство закрыло все школы, прекратила все контакты с родственными тюркскими народами, перед нами встал вопрос: как быть? Политика в одни прекрасный момент изменится, но так с трудом налаженные контакты потеряем, потом снова надо начинать с нуля. Тогда мы учредили Чувашский центр культуры Тюркского мира, правда из-за отсутствия средств, работаем без образования юридического лица. Естественно, как инициатор и руководитель, я должен быть всегда впереди. Конечно, тем силам, которые хотят международной изоляции чувашского народа, моя работа – как кость в горле. Они, такие всесильные, запретили чувашам всякие контакты с тюркскими народами, а тут какая-то группа людей проявляет непослушание! Четвертое.Я властям, видимо, кажусь особо опасным потому, что мои взгляды и убеждения не расходятся с делом. Я не только говорю, что надо учить своих детей родному языку, у меня в семье родной язык – чувашский. Все 8 моих детей владеют чувашским, хотя двоих старших тоже начал воспитывать сперва на русском, не понимая пагубности этого явления, хотя всегда был патриотом своего чувашского языка. Власть привыкла к такой, слово трудно подобрать, мимикрии творческих деятелей, как, например, прославленный народный поэт Чувашии Я.Ухсай. После полета в космос чуваша А.Николаева, он написал такие строки, которые до сих пор цитируют: «Калаçасса та эпкалаçăп Нептун çинче те чăвашла» - Я и на Нептуне буду разговаривать на чувашском. Но у этого народного поэта ума и сил в своей семье по-чувашски разговаривать не хватило. И такое сегодня сплошь рядом! Как видите, для властей я – отрицательный герой. Я не только говорю, что надо в чувашском государстве, где де-юре даны все права на использование родного чувашского языка, я с утра до ночи, хоть на улице, хоть в магазине, хоть во властных кабинетах говорю на чувашском языке. Обращаюсь на чувашском языке.требую ответа на чувашском языке. Трудно? Трудно. Хлопотно? Хлопотно. Конфликтно? Конфликтно. Но моя ли вина в том, что чиновники и сервисные обслуживающие, не понимая основ права, требуют, чтобы я прогнулся перед ними и специально для них начал говорить «на нормальном языке»? Недавно нас с П.Тымарлан пригласили на встречу в клуб, вроде бы, доброжелателей чувашского языка. Зашел разговор о предстоящем анкетировании о проблемах использования чувашского языка. Анкета – на русском языке. «Опрос будем проводить на русском языке, а если на чувашском, как дураки, весь день будем стоять, никто не ответит…» Коробит не только русскоязычный опросник, хотя сразу же возникает вопрос – для кого и для чего опрашивают, какие ответы будут получены таким путем, которые помогут сохранить и развить чувашский язык? Беспокоит даже не то, что отвечающих будет мало. Тревожит то, что, если будут опрашивать на чувашском, будут стоять «как дураки…» С таким комплексом неполноценности, конечно, будущее чувашского языка плачевное. Вот и при расследовании данного своего дела, я требую от следствия материалы на чувашском языке. Не дают. «Владеешь русским!» Подаю в суд. Суд выносит решение: «Владение Ивановым русским языком доказано!» Этим светилам права нипочем, что я не человек, который получил русское гражданство, сдав экзамены на знание русского языка как государственного. И мое императивное право, выбрать язык отношений с властными структурами, с сервисным обслуживающим персоналом. И ни у кого нет права обсуждать это мое конституционное право, какими языками я владею или не владею. Я им даже такой аргумент привожу, но им все равно нипочем: я в данной статье экстремизма не вижу, а вы – видите. Или я не владею русским языком, или – следователи и судьи. Но власть говорит, что следователи и судьи правы. Получается, значит, я в действительности русским не владею. Значит, повышаются мои шансы требовать перевода всех этих документов на мой родной чувашский язык. Но никакой логикой власти прошибить невозможно. Вот таким образом власть уничтожает чувашский язык и чувашский народ: сперва в в детских учреждениях, школах, университетах дает образование только на русском языке, почти насильно – так как альтернативы нет, а потом знание русского языка ставит в вину человеку, который хочет воспользоваться своим родным чувашским языком. Что это, если не колониализм? Декларация ООН «О деколонизации народов» в Российской Федерации до сих не претворена в жизнь! А кто проводник колониальной политики, если не оккупант? Так что, следователи, судьи и другие госчиновники в Чувашии с потрохами выдают так горячо «любимую» ими дикую Россию. А нам хочется видеть Россию демократической и цивилизованной. Пятое.Это – ФСБ.В свое время сами сотрудники Чувашского КГБ (ФСБ) активно грели руки на разорениях всяких банков, об этом нам поведал в свое время, спасибо ему, бывший президент Чувашии Н.Федоров, когда ему пришлось на выборах потягаться с генерал-лейтенантом ФСБ С.Вороновым.А после другой руководитель чувашского ФСБ В.Архипов прославился тем, что привел в Чувашию группу мошенников из Москвы, которые осуществили рейдерский захват ряда предприятий. Но в то же самое время они очень активно выступали против налаживания международных связей чувашского народа с родственными тюркскими народами. Мы подозревали, что это, кроме идеологии, несет в себе попытку недобросовестной конкуренции, чтобы перекрыть доступ на чувашский рынок турецкой экономики. До сих пор в среде чувашских предпринимателей шепчутся о том, что некие высшие силы говорят, что турецкую экономику на правый берег Волги не допустим. В этот период мои сообщения и статьи с негативной оценкой наших спецслужб в данном плане несколько раз публиковались в Турции. Поцапался я с ними и по вопросам чувашского языка. Надеясь на них, как на более развитую правоохранительную организацию, пару раз обращался к ним с заявлениями на чувашском. Но царящая там дикость в языковом плане, «Говори по-русски»! заставили меня подать жалобу даже в прокуратуру. Но дикость разве таким образом устраняется? Ворон ворону глаз не выклюет. До сих пор в этом заведении нет культуры сказать обращающемуся на чувашском языке: «Извините, я чувашским не владею, сейчас приглашу сотрудника, который владеет чувашским». А о более глубоких слоях говорить даже не приходится. Сотрудники ФСБ, которые курировали нас, творческую интеллигенцию, и которые к концу 20 века ушли на заслуженный отдых, жаловались, что новое поколение поступает совсем иного человеческого качества. В подтверждение их прогнозам, сегодня в чувашском ФСБ царит пещерный век.Это выгодно нечистым сердцем и делами властителям и чревато для честных людей, как в 1937 году. Поэтому обвинение в мой адрес, кроме политического, скорее всего, - чекистская месть. Шестое.Напоследок, нужно сказать по-футболистски, что когда ты не забиваешь голы, то забивают тебе. Обвинение в мой адрес – обвинение всему чувашскому народу, который начал терять национальную идентичность, за 20 лет сократился почти на 500 000 человек. Это – обвинение в адрес всех просвещенных сынов и дочерей чувашского народа, в особенности – интеллигенции. Только их продажность оставляет народ без вождей, позволяет недоброжелателям глумиться над чувашским языком, над правами и свободами нашего народа. Седьмое. За вашу и нашу свободу!