При упоминании изнасилования у большинства людей возникают вполне определенные ассоциации, связанные с этим видом деяния, хотя оценки, критерии могут весьма существенно различаться, но сколько раз в них будет встречаться тщательно замалчиваемая и напрочь отвергаемая вторая сторона этой тяжеловесной монеты, имя которой фальшивые обвинения в изнасилованиях в отношении мужчин?
 Очень немногие задумываются над этой стороной проблемы, а многие о ней практически ничего не знают и даже не подозревают о ее существовании, тем временем за последние десятилетия волна ложных сфальсифицированных обвинений в изнасилованиях против невиновных мужчин превратилась в настоящую эпидемию, калеча и ломая судьбы необъятного количества мужчин. Может быть, уже настало время сказать пару слов на эту тему на двух примерах.
Печально то, что оба случая из Канашского района Чувашской Республики. Наверное, район особый и следователи тоже. А знают ли эти следователи, что фальшивые обвинения - огромная проблема, которая была подтверждена несколькими известными прокурорами, включая Линду Фейрштейн, автора «Сексуальное насилие: наша война против изнасилования», которая сказала: «ежегодно в Манхеттене выдвигается 4000 обвинений в изнасилованиях, из них около половины никогда не случалось»?
У нас, конечно, не США, и исследований в этой области кот наплакал. Приведу для канашских следователей еще данные. Например, Грег Силвермен, бывший прокурор в Колорадо, известный его ревностным преследованием насильников, сказал, что фальшивые обвинения случаются с «пугающей частотой». Как постоянный комментатор дела Брайнта при денверском филиале ABC, Сильверман заметил, что «любой честный исследователь преступлений на сексуальной почве, кто занимается этим долгое время, скажет вам, что изнасилование - является криминалом, содержащим наибольшее количество ложных сообщений». Согласно Сильверману, почти половина обвинений в изнасилованиях являются фальшивыми.
Кстати, оба канашских случая в данной статье с чем-то схожи. В первом случае молодой человек, скажем, по фамилии Петров (само собой, фамилии изменены), переспал по обоюдному согласию с малолетней девицей, которая особо не разборчива в выборе партнеров. Сложно сказать, от кого школьница забеременела, но когда отправилась с опекуншей делать аборт, то ее прямиком направили в правоохранительные органы - беременность несовершеннолетней - это все же ЧП!
До этого она уже попыталась побеседовать с этим человеком по схеме «Кто последний - тот и отец». Разговор, естественно, не состоялся. И в итоге в прокуратуре появилось дело об изнасиловании, на Петрова возбудили уголовное дело по п. «а», ч. 3, ст. 131 (тут я думаю можно добавить, со слов защиты, что помощник прокурора Мадюшкин Александр Александрович заставил потерпевшую написать заявление на Федорова именно по изнасилованию, так как она рассказала ему, что половой акт был по обоюдному согласию. Следователи тоже знали о том, что соитие было по обоюдному согласию, но почему-то возбудили именно по 131 УК РФ, хотя напрашивалась статья 134).
По логике вещей, следователям надо было и других партнеров несовершеннолетней проверить и возбудить на них уголовное дело по статье 134 статья УК РФ (половая связь с несовершеннолетней). Но следователи то ли облажались, то ли умышленно укрыли преступления. Дело Петрова вел следователь-криминалист Канашского МРСО СУ СК РФ по ЧР – капитан юстиции Стальский Александр Витальевич.
Ярчайший образец такого примера описан в статье Кетлин Паркер «Изнасилование по-колифорнийски» - семнадцатилетний парень был отправлен за решетку как следствие перемены настроения у его подружки. Конечно, если у девушки вдруг резко изменилось настроение, то вполне резонно можно отправить ее молодого человека в тюрьму, чтобы удовлетворить невротические импульсы «пострадавшей». Теперь этот несчастный юноша считается насильником. И официально пополняет статистику насильников.
Кстати, говоря об отношении к изнасилованию в историческом контексте, следует отметить, что степень жесткости в подходе к данному деянию колебалась и колеблется во многом в зависимости от отношения к самому сексу, то есть чем более аморальной и закрытой являлась вся сфера, связанная с сексуальными отношениями, тем более жестким и непримиримым было отношение к изнасилованию как к преступлению, и наоборот, в обществах с более толерантным отношением к сексу отношение к изнасилованию не столь категоричное.
Например, до вступления в брак в патриархальном обществе всякая девушка должна быть девственницей, а после вступления в брак - верной женой. И в этой связи, и в том и в другом случае, уже на саму женщину накладывалась большая ответственность, в связи с чем уже и изнасилование рассматривалось как некая форма измены, где женщина не позиционировалась пассивной жертвой, а как принимавшей самое активное участие в происшедшем. В русской культуре данное отношение выразилось в известной поговорке «сучка не захочет - кобель не вскочит».
Этот взгляд диаметрально противоположен современному подходу, распространяемому феминизмом, где женщина всегда рассматривается как невинная жертва, которая не ответственна ни за какие свои действия, а единственным виновником предполагается мужчина. Действительно, с современной точки зрения кажется абсурдным, что жертва нападения насильника может быть и сама в чем-то виновата. Однако территориальная распространенность и глубина в историческом контексте отношения к женщине как к «соучастнику» произошедшего, дает основания полагать, что в подобном подходе существует свое рациональное зерно.
Вернемся снова в Канаш.
Впоследствии, это якобы «изнасилованная» девушка, уже на Канашском районном суде ЧР, подтвердила, что оговорила Петрова. Но, суд не услышал эти показания. А эта была бы уже статья 134 УК РФ и наказание другое, а не 8 лет колонии. А чему удивляться, если председательствующий на суде - женщина. Иванова Н.И.
Вообще-то, в последнее десятилетие феминистки смогли придать изнасилованию вид политического преступления, т.е., можно считать, что Петров стал жертвой данного феминистического течения и взглядов канашского судьи.
Мало кого волнует судьба невиновных жертв обвинений. Практически все они оставлены один на один со своей трагедией. Их судьбы складываются по-разному: одни проводят годы в тюрьме, другим удается оправдать себя, но и тем и другим уже никогда не удастся смыть с себя клеймо насильника и справиться с теми психологическими проблемами, которые у них возникли в результате ложного обвинения.
Последующие заявления уже 16-летней девушки о том, что Петров был оговорен ею, пока упираются в глухую стену российских правоохранительных органов из Канашского района.
Интересно, какое соотношение ложных обвинений и подлинных изнасилований в Канашском районе и в целом по республике? Эта цифра может являться самым ярким показателем коррупции относительно прав мужчин, пренебрежения ими - или же все-таки ложные обвинения не такая значительная проблема, о которой стоило бы так распинаться?
Считаю, что презумпция виновности мужчины в делах об изнасилованиях с точки зрения феминизма не что иное, как защита прав женщин, где правам мужчин просто нет места, во-первых, потому что нет самого такого понятия как права мужчин, во-вторых, зачем они дескать нужны, если и так ясно, что любой мужчина – потенциальный насильник?
Можно лишь сослаться на многочисленные свидетельства работников правоохранительных органов, не раз в печати высказывавших свое мнение, что доля ложных обвинений достигает до 70% от общего числа поданных заявлений. Особенно эта проблема была злободневной в бытность СССР. Ложные обвинения поступали как от взрослых женщин, так и особенно много от девушек-подростков, в основном, на своих сверстников. В последнем случае инициаторами подачи заявлений обычно являлись матери данных девушек, которые боялись, что в свете существовавшей на тот момент в СССР морали, их дочерей могут обвинить в распутном образе жизни. Что ж, видимо, посаженный ни в чем не повинный сверстник этой девушки виделся вполне приемлемой ценой «очищенной» репутации девушки.
Известная российская писательница детективов Александра Маринина, в бывшем работник МВД, по этому поводу откровенна: «женщине достаточно было принести заявление в милицию или прокуратуру, как все права оказывались на ее стороне». То есть, часто одно лишь голословное обвинение женщины служило «доказательством» вины обвиняемого.
Очень метко эту ситуацию описал А. Солженицин в своем известном труде «Архипелаг ГУЛАГ»: изнасилование «статья деликатная, интимная, оцените, она чем-то напоминает 58-10: и там с глазу на глаз и тут с глазу на глаз; и там не проверишь и тут не проверишь, свидетелей избегают, - а суду как раз этого и нужно». Там же далее он описал два случая ложных обвинений. Первый просто как заурядный пример: «Вот вызывают в милицию двух ленинградских женщин (дело Смелова). - Были с мужчинами на вечеринке? - Были. - Половые сношения были? (А о том есть верный донос, установлено) - Б-были. - Так одно из двух: вы вступали в половой акт добровольно или недобровольно? Если добровольно, рассматриваем вас как проституток, сдайте ленинградские паспорта и в 48 часов из Ленинграда! Если не добровольно, - пишите заявления как потерпевшие по делу об изнасиловании. Женщинам никак не хочется уезжать из Ленинграда! И мужчины получают по 12 лет». Видите как просто: женщины предпочли принести в жертву своему комфорту две мужские жизни.
На память при слове «изнасилование» приходит случай, судьба, если хотите, великого советского футболиста Эдуарда Стрельцова. Его называли русским Пеле. Его блестящая карьера была грубо прервана на самом взлете в возрасте 21 года перед самой поездкой на чемпионат мира в Швеции. Яркий пример, как в одночасье может разрушиться судьба мужчины. В июле 1958 г. суд приговорил Стрельцова к 12 годам заключения. Как и герои А. Солженицына, он попал под кампанию «по усилению ответственности за изнасилование». К счастью, уже через пять с половиной лет он был досрочно освобожден и даже продолжил играть в большой футбол, но потерянных лет уже не вернешь. Вообще, вчитываясь в материалы судебного дела Стрельцова, невольно возникает ощущение де жа вю (под копирку).
Другие известные дела, связанные с преступлениями на сексуальной почве, где пострадали невиновные мужчины - витебское дело и дело Чикатило. В деле Чикатило был невиновно осужден к смертной казни один человек, в витебском деле еще больше: один человек был приговорен к смертной казни и еще четырнадцать(!) осуждены к разным срокам заключения от 10 до 15 лет. Естественно, все они оказались невиновными. Уроки этих дел убедительно доказывают, что любой невиновный мужчина, оказавшийся в тюрьме, может не только признать себя виновным, но и показать и рассказать, где и как он якобы совершал свои преступления.
Кстати, можете ознакомиться с девятилетним исследованием Евгина Канина из Департамента социологии и антропологии, Университета Пада (штат Индиана, США) «Ложные обвинения в изнасилованиях». Вкратце, этот эксперимент-исследование проводился в небольшом американском городке при участии полиции этого города. Его целью было определение, какой процент заявлений об изнасилованиях является ложным. Условия были довольно мягкими, так, например, чтобы обвинение было признанно несостоятельным, сама обвинительница должна была признать это, итог 44% обвинений в изнасиловании оказались несостоятельными - и это в маленьком благополучном городке! Кроме того, Канин провел подобное же исследование в двух больших университетах Мидвестена и обнаружил, что от 50% обвинений отказывался сам обвинитель. Результаты, кажется, говорят сами за себя, хотелось бы только спросить, а от скольких обвинений обвинитель все-таки не отказался, настаивая на своем из-за корыстных или иных причин? В любом случае, понятно, что в обоих приведенных примерах истинное количество ложных обвинений несколько превышает эти две цифры. Но кроме исследований Канина существуют и другие.
Другой случай, о котором мы упомянули в начале статьи, тоже связан с оговором в Канаше. «Жертва» также отказалась от своих показаний в изнасиловании и призналась в оговоре. Но, опять же, Канашский районный суд ЧР отправил Семенова (фамилия опять изменена – ред.) в колонию на долгие годы. А «жертва» - асоциальная личность. Просто Семенов оказался не в том месте и не в то время, а проще говоря, в сельском шалмане, где все гужбанили. И вот женщина решила накатать заявление, что ее якобы изнасиловал Семенов. А следствие недолго разбиралось. Мать осужденного считает, что это была месть со стороны правоохранительных органов. Там, до этого случая, был убит местный житель, а наш Семенов как раз подходил на роль убийцы, отсидел уже по 105 статье. Но, горе-следователям не повезло – дело развалилось, но все же им удалось засадить Семенова по другой статье. А что им стоит уговорить асоциальную личность? Дело по Семенову вел следователь по ОВД Канашского МРСО СУ СК РФ по ЧР – лейтенант юстиции – Иванов Сергей Валентинович.
После того, как потерпевшая призналась на суде в Канаше, а также в Верховном суде ЧР в оговоре, на потерпевшую возбудили уголовное дело и осудили ее за заведомо ложный донос. НО…
Но невинно осужденного Семенова так и не освободили!
Что ж, посмотрим повнимательнее на Канашский район и будем пытаться отправить на перерассмотрение данных дел, а также наказать виновных бездарных следователей и судей.
Владимир КОННОВ.
(использованы данные с сайта
http://menalmanah.narod.ru)
|
